поздняя осень. грачи улетели.
зябко селянам окрестным.
вот и дрочи в отдалённом отеле,
в том номерке одноместном,
где тяжело и неостановимо
после триумфов вчерашних
тают народ и сенаторы рима,
птицы и флаги на башнях.
тихо. как бродский сказал, слововержцы
пьют, и жрецы не злословят.
но прикроватные образы смерти
всё же тебя остановят.
всё же ещё ты чего-то боишься,
ходишь куда-то за лаской,
голос поёт, сокращается мышца
в жизни попытке дурацкой.
Геннадий Каневский.