Покукситься, всплакнуть и выдохнуть земным молозивом:
О непроглядный морок мой, моя прозрачная могила —
Всё замерло давно ноябрьским холодом с сухой травинкой русской
Под подбородком родины, куда дотягивался Велимир.
Защекотал он небо в гром-году, оно — гляди — бушует
Про то, как бедный Юрий вьёт в лугах обмотки наобум,
Чтоб набрести на запахи подруг-чистюль своих любезных:
Им на спиртовке вьёт кофейную хандру цикорий-желудо́к.
Белья разлад, подвязок обморок глубокий, бретелек колготня,
С любимых уст на посошок помады крошку пригуби,
Вперёд-вперёд-вперёд теперь, там патефон разлуку на шампу́р
Нанижет скоро с мясом пятилеток наших страшных…
Николай Кононов.