Как бы навсегда: посёлок дачный,

в рухляди столетней горб китовый,

на веранде разговор табачный

в облаке качается и тонет.

Говорю, а сам молчу и вижу:

говорю, и голос мой идёт по лицам.

На тяжёлую чугунную задвижку

всё земное заперто и снится.

А снаружи ливень — майский и молочный,

запах одуванчиков и липы.

Тысячи мгновенных молоточков,

как живые, шорохи и скрипы

от весеннего сгустившегося сада:

говорит, и шёпот вдруг идёт по листьям

мерной глубиной воздухопада —

если бы ему насквозь пролиться…

Только до утра забытый чайник

этому последняя преграда —

жестяной внимательный молчальник

в центре освещённого квадрата.

Антон Азаренков.