Поэма о луне, дороге и Омске

Мимо спящей невидимой лунненькой женщины,
Белой ее груди, увозит меня такси по тусклой дороге,
И, cловно в асфальте редкие трещины,
Проскакивают в уме неясные тревоги.

Черные ветви, как темные думы, мелькают,
На фоне этой таинственной наготы.
Эй, одногрудая, свесила грудь, а где другая?
Куда другую нежную спрятала ты?

Собрал чемодан и отправился
Делать в далекий мрачный Омск доклад о синекдохах.
А дома спит мерцающая красавица.
Черная ночь выдохов, ясное утро вздохов.

Ведь есть и луна вторая,
Скрытая, которую находят только наощупь,
Как стихи, из тьмы выбирая
Смысл неясный над бесконечной проезжающей мистической березовой рощей.

Эта идея, что терпение и труд
Всё перемелют, что репетиция
Мать всех учоных, так мне мила, но тут
В этой ночной гостинице

Я пытаюсь уползти от луны
По пустой второй половине двуспальной кровати
Темного Омска, где филологически продолговатые валуны
Чертят круги на потрескавшемся асфальте.

А когда мне поставят такой камень когда-нибудь,
И я буду отбрасывать тень под льющимся с высоты,
Где твоя, спрошу я, Луночка-Луна, вторая грудь,
Куда другую темную спрятала ты?

Фёдор Корандей.