- пусть тост поднимая во славу лесов
- кентавр потрясает копьём
- вино из поганок под уханье сов
- мы в белых стаканчиках пьём.
пусть царственно жаба сидит на пеньке
в уборе змеи, чей раздут капюшон
пусть скажет она: бре-ке-ке, бре-ке-ке…
на закусь у нас корнишон.
ещё до Колумба в великих лесах
я перья вороньи носил в волосах
когда я узнал вожделенье и страх
оленем бежал и койотом скакал
и был я стрелой над великой водой
и пустошью дикой, где пел козодой
и всех континентов я слышал прибой
о воду массивами скал.
пусть солнце — гнилуха, а звёзды — труха,
пьют горький напиточек наш
Махно и Пихто, да Ивась и Михась
да леший — весёлый алкаш.
протянет Ивась Михасю беломор
протянет Михась Ивасю мухомор
набив трухой трубки, целуются в губки
на камне среди сикамор.
- в менад и кентавров блаженном кругу
- я был пожеланием смерти врагу
- влюблённостью нимфы на лунном лугу
- сиреной я пел и сатиром плясал
- был цаплей и жабой, ущербом Луны
- в пещеры циклопы несли валуны
- я слышал вступленье вселенской весны
- во все мировые леса.
пусть ржавая плесень цветёт в котелке
как жаба в ночи пропоёт бре-ке-ке
Махно чтоб не сгинул, Пихто не погиб
вкушая чудовищный гриб.
Алла Горбунова.