БОЛЕЛА, ПОЭМА, ПЕТЕРБУРГ

Я болела, голова кружилась, не могла выйти на улицу, поговорить с птицей.

Еле еле хватило сил встать, найти таблетки, шприц.

Что делать буду, если отнимутся ноги, все слова забуду.

Успею ли, смогу ли написать письма всем своим мужчинам.

Выходят на улицу, спрашивают почтальонку:

• пошты нету, нету ли от милой письмеца.

Та: нету нету пошты, посмотри: пустая сумка, хожу с пустой сумкой, сама жду письмо от мужа, муж на войне, написал одно письмо за три года, три слова написал в письме, и те не смогла разобрать, пошла к соседке, к невестке ходила, ходила по всей деревне, как тигр по клетке, до сих пор ношу листок в кармане, посмотри – штамп солдатский треугольный, какая уж тут пошта, от мужа письмо. Где письмо?

Ослабла, не знаю, смогу ли подойти к окну, крикнуть, позвать на помощь.

Вижу из окна: стоит Петербург мокрый, вижу, что у него внутри.

Мосты ломаются, трещат, пылают фонари.

Вижу все через стекло, из своей норы.

Квартиру мою продали, не знают, что я спряталась, под одеялом лежу.

Деньги понесли в черном чемодане, закопают в землю.

Все вижу, особенно, когда смотрю в зеркало.

Слышу: птица полетела, закаркала.

Вижу, слышу, хожу, только лишилась разума.

Александр Анашевич.