Травма, как оказывается, прячется за камнями. Там, где растёт сланец, там она и гнездится. Кормится, ведя ночную охоту; скулит; не попадается на глаза. С другой стороны, в чём её винить; что ненаходима? О, эти звуки душистых лопат, чавкающих слякотью! О, эти звуки, и где-то глубоко — мшистый возлюбленный голос жены. Будем взбираться на вершину каждой деревни в поисках травмы. Будем взбираться на каждое дно, в поисках одного. Как выглядит сланец? Где он растёт? Как выглядит травма? В чём её уязвимость? Через него текут горные реки, конские слёзы, олений пот. Через неё текут клочья памяти, разные мёртвые, мышки-полёвки, неразлагаемый мусор. Или это просто пушистая тушка с огромным хвостом (горностая? куницы?), возникающая из ниоткуда и исчезающая во тьме, в которой нет никаких ориентиров?
Александр Малинин.