МАЯК

Слеза маяка вращается бетонному парусу – ручка мачтой

Горит над нашим закрытым ртом – на паузе? Пузыри огня,

Его глаза маслянистыми дугами Мунка, кричит чайка –

Голова в нефти, подбитая пухом, как дробная черта, слепок

Будущих фигур счёта? – легла вдоль запаха созвездия

Ребром трезвучия, заключившего в себя видящую

Точку, лентами водорослей вокруг запястий, заколачивающих

Пробоины в трюмах, как чернеют инверсионные следы

Вместе с выгоранием парафиновой хвои – колючие жаром шишки

Успокаиваются ломкими кляксами на бронзовых щёках античных

Ветров, на волдырях долин, усыпанных гипсовой крошкой, кокосовой

Стружкой, снятой с сучковатого футляра для старой скрипки, которую

Ты не держал в руках никогда, но наслышан о её звучании, подобному

Тихому току рубиновой плазмы из трещины в горле почти мёртвой

Косули, почти выцветшей краски на фреске, которую видел только

Заикающийся свет подвальной лампады, плед последнего сентября –

Прореха на прорехе, будто оправами очков без линз старался кто-то

Смотреть во все глаза на нас, лежащих по выдох в траве на берегу

Хрустящей палитры, которая была нам, как лестница в лёгкость,

Гербарием из кадров засвеченной плёнки, которые ты разбросал,

Разрезав её, на белом листе – обваливавшаяся плитка на кухне

В родительском доме, к одной из которых я прислонил пылающую

Кожу лица, и прямоугольник холода обжёг щеку ещё сильнее,

Чем сердечники зноя плавят маслянистые слои воспоминаний,

Выпаривая сливочный флёр времени, оголяя пики обглоданных

Зеркальными карпами полу-склёванных временем, матово-мраморных

Рук, как книга падает на пол из ряда других, но всем кажется,

Что хлопнули ставни или мёртвые снова оправданы в снах,

Хотя никто не просил хранить фигурки из гипса под подушкой,

Тела оставлять шерстяному дождю, уходя надолго под своды

Слёз – лепестки маяка, где морская песня (sea shanty) буревала гнездится,

И свечи тел тлеют вертикально в земле под режущий скалы,

Как детский вопль неподвижный сон, плач чаек, и что-то растёт

В нас такое, о чём написано в толщине этих глыб кем-то

Из выпавшей книги…

Александр Фролов.