На каменном школьном крыльце ты лежал,
обнаженный, как нож,
В глубине двора черная зелень едва шевельнулась
И шумел дождь во сне чужом
Прекращаемый взмахом ресниц
Ты упавший лежал не прикрытый ничем, юный,
ни пергаментом титулов
ни имен, вписанных в книгу вовне
не прикрытый ничем, кроме одежды
(на ступенях, на обшарпанном пенном крыльце)
Снега шум в кулаке твоем, равномерно сжимавшемся
слышен был — это шум
посторонних часов
…перед дверью в нелепую зелени бездну…
Владимир Аристов.