розовый ли флажок, масленая печать,
геометрический принт на пустой высотке —
суточный свет тянуть, мутным ручьём мельчать,
вспыхивать рубчиком скомканной пятисотки.
птичий, как будто, вольер, ловчий почти мешок.
если успеет оттепель подверстаться,
выдернет камешек, выточит корешок
цепкий левант с повадками пакистанца.
девичий сульфазин, радужка над щекой,
жёлтая выемка, поротая полоска —
всех закачает кладбище мирогой,
набережный сезам, на ключе бороздка.
кладка свечного тела в жёваные листы,
ровную жимолость, мыльные, там, обрезки.
двое неровно дышат у восковой черты
или друг дружке делают по-апрельски.
мокрые ленты отданы вперехлёст.
тешь меня линзой, расти во мне, как детёныш.
столько твоих деревянных мечетей, бумажных звёзд.
близко твоё корытце, а не утонешь.
а это я стою проливая, это я стою проливаю
тяну на верх лесов закопчённую стеклянную женщину
в день инициации оглинда вспыхнула трижды
и край небца горел-полыхал как какое-то какое-то афтепати
Валентин Воронков.