Плесень обласкала всю стопку блинов

я ещё с порога видела это свечение –

абсолютно голая комната, вынесены даже стулья

мародёрские посевы рассыпанных спичек

а стол не тронут, блюдо в его темени

будто влитое в спящую столешницу

и на нём

блины распахнулись

я стою в дверях

дура дурой

брошенная еда без раздумий

должна быть уничтожена

но я срываю клапаны

воздух вливается со свистом

снаружи изнутри

отдаляет защитный костюм

потому что есть ещё один приказ

если есть способ быть

прикасаемым

будь им

и я помнила рассказы:

• еда, приготовленная до запустения
• перекраивает в себе слои тепла
• следы человеческих рук
• проседают –
• поэтому плесень растёт
• такая смотрящая

её белые лучи

лопасти

но это же мельница, в которую надо

просто зайти

я рукой влезла в плесень

в гудящих блинах было прохладно сначала

а потом я касалась и месила

и пальцы в муке и меня окликали

по имени

«откуда ты? с нами?»

из полосок тепла – целые люди

чернели ноги, расползалась одежда

ничего не надо

трескались губы

ничего не надо

я жила только рукой

но сильно и много

не отходя от стола

в полосках проплывали лица

ничего не надо

разбитые окна, ветер по комнате

и это

планы на мир

на его остаток

у каждого свои

у меня вот были

страх и терпение

перед покинутой

прежней едой –

настежь стоит

раскинула лопасти

когда пустота уворачивается

от собственного гостеприимства

и куда-то ведёт

случайно, и ничего не дарит

никто не зовёт

но идти надо

снаружи изнутри

ласковые блины

проросшая дыра

в сквозняке человека

в плеске записанных в тесто

комнат

Анна Гринка.