Осень. Деревья скидают кожу, и с этим мириться.
Жёлтое, и под ногами, реальней, реальней чем дождь и ветер.
Хочешь любуйся ей, хочешь забудь про неё совсем.
Город. Мокрые астры. Воздух почти съедобный. И тесно, тесно.
Такое гнусное небо, такой свинец, и не становится выше.
Люди живут в метро. Неудивительно. Очей очарованье.
Под дождём выцветают тонкие тени, которые от них остаются.
Под дождём. Ничего, от них остаётся тень.
Напишите моими словами, как я. Это очень просто.
Напишите моими словами, я подпою.
Я спою такую песню без слов, очень хорошую песню.
Медленный, медленный блюз. Медленный, медленный блюз.
Если бы я была старше других друзей и другая жизнь.
Если бы я была старше, ха-ха, не так на тебя смотрела.
На автобусной остановке герла, любая, вот эта.
Раскосая. Это могла быть я, если бы я была старше.
Помню, три года назад снилась китайская мафия.
Три года назад я была, наверно, сильнее.
Щас мерещится: Лёва Толстой шлёт в журналы за подписью Воронин А. К.
Стой! – screaming летучая мышь. Это Достоевский выжил, визжит, истерика.
Ирина Шостаковская.