ПРО ЛЮБОВЬ

В четыре утра началась гроза. Такой давно не помнили:
Как будто разбилась толстая стопка тарелок,
За первой — вторая, за второй — третья, —
Целый посудный магазин. Было светло,
Несмотря на четыре утра. Было жарко. Кажется,
Проснулся весь дом. Всем домом не могли заснуть.

Сначала мы с ней шёпотом разговаривали, потом перестали.
Лежали, думали: то ли каждая о своём,
То ли обе не думали ни о чём, всё равно гроза. Поэтому,
Когда между раскатами грома она,
Положив голову ко мне на плечо, громко произнесла:
«Ночевала тучка золотая на груди утёса-великана»,

Невозможно было не рассмеяться: «Что это?»
«Лермонтов», — невозмутимо ответила она
И так же невозмутимо продолжила:
«Утром в путь она умчалась рано,
На рассвете весело играя».
«Господи, ты это про что?» — «Про любовь, конечно».

«Но ты же понимаешь, как это пошло звучит?»
«Ой, это неважно, когда про любовь.
Только я не помню, что там у них было дальше».
Я и так знаю, что обычно бывает дальше:

• сначала примитивная идеализация,
• затем примитивное обесценивание, поскольку
  примитивная идеализация уже невозможна,
• слатшейминг и объективация одновременно,
• газлайтинг, депрессия после разрыва, травматическое письмо,
• очередное открытие собственной сексуальности,
• затем опять примитивная идеализация нового объекта,

спи уже, спи наконец, иначе срочно придётся
тебя объективировать, а это, как всем известно —

разговор уже совсем не про любовь.

Екатерина Симонова.