узнающий по первым кристаллам
советских певиц
горькая маска повыше глотки
семилетней давности амфетамин
и твоё саблезубое сердце, энн,
постепенно оттачивают руину
собирают её из обугленных половин
нет, когда мы впервые приехали в йуд
впервые приехали в йост
с забинтованной маской от самых ворот
через оспенный перехлёст
соловея в колониальном стиле
почему бы не шест посреди двора
кровяная латунь остаётся в силе
зажигаются фаера
никогда не докуриваем до фильтра.
заплутавший в сумерках диалекта,
здесь нет-нет да и выплывет носовой.
это ультра и митра,
сполох вздрагивает от ветра,
отливается нам с тобой.
вся словарная сажа, латекс или лимерик,
стоит резать фаланги, корни на пересвет.
но в холодной воде распускается балеарик.
здесь застыл поцелуй,
оголяя последний берег.
между пальцев сгорел браслет.
и не рот, и не блик,
и не кожа в финальных блёстках.
и приталена скобка, и хватит уже о ней.
вспоминай между ветра.
путайся в подголосках.
и оставленный телом вираж станет пуст и ласков.
и цвета́ его холодней.
Валентин Воронков.