Готической ночи постройка

В спирту призовые мозги
Нам было с Сопровским просторно
В большом кашалоте Москвы.

Бетонные ребра синели,
Дежурная фляжка к бедру,
Деревья нездешней сирени
Над нами шумели в бреду.

До стенки рассвета картонной,
Пешком из бульварной петли,
Мы шли, подкрепляясь картошкой,
Которую впрок напекли.

За поздний урок идеала
Я был в этой жизни казним.
Почти что была Илиада
С Головкиным Вовой одним.

Я рос Достоевским подростком,
Любви не щадил на себя,
А в этом тщедушном Сопровском
Был веры запас навсегда.

Он жил без ущерба и горя,
Союз ему был не указ,
И было не менее года
На каждого жизни у нас.

Алексей Цветков.