Темная заколоченная тесная лестница
закончилась вдруг свет люминесцентные и лисьи хвосты
будто вышел из ложбины на лежбище огромное
львов морских и просветов простых
и стало весело как маленькой девочке
взобравшейся на высокий велосипед
а за стеклом как за костию лобной
по два шофера и шафер и натертый паркет
очнувшись как от огня за короткий шаг который не наступил
хоть куст облетел от ветра из-за автобуса
стало отчетливо слышно что за стройкой небо отошедшее долбят
что мохеровый пес присмирел
и слизаны с куртки все сладкие пуговицы
как у воробья за пазухой птицу пораненную
что без памяти падает с глубоким поклоном
я берегу и панаму напялив иду
чтоб повапленный лоб не пекло нам
как в костер валишься в сон ушной отравленный
и просыпаешься оскомину набив
и видишь как в кипящей кастрюле лук вылавливаешь
в ней отражаешься и заранее смотришь на башмаки
и долго дышишь в трубку конец которой далековато
по счету врача когда над паром стоишь и хочется за морду мир задержать
за свадьбенные ленты что стрекочут когда отрываешься от салата
и начинаешь со стула съезжать
это над лестницею был воробей безбровый
над керосиновой лампой и такой карий бесподобный
будто на выставке и его можно брать руками
Виктор Іванів.