Небо, осипшее от ангины

небо, осипшее от ангины,
садится на воду, жадно пьёт
цикорный кофе с имбирным неоном,
гвоздичным аргоном,
разлитым бензином.
небо спросило, что́ нам
привезти, и мы сказали: вези нам
то, чего дома не знаем,
ничего мы дома не знаем.
да и нет у нас ничего своего,
многие это считают раем,
ну, мы не знаем.

мы сидим и разминаем,
как в ладошке, хлеб во рту,
и вполне напоминаем ничего и пустоту,
ничего не понимаем, но внимаем просто так:
вдруг на твёрдом алом нёбе
закачается пятак,
вдруг прогулочный корабль
закачается о нас,
или юбилейный рубль
кто-то под язык запас,
много лодок длиннотелых
пляшут узкими боками,
рядом, голый и беспалый,
тополь просится руками:
кисти новые и краски,
и немного попылить,
у него забрали пальцы,
он не может говорить,
у него забрали кольца,
он не может подкупить,
только четырьмя культями
в небо мокрое долбить.

небо мокрое мотает
головою, как веслом:
— Так уж надо, так бывает,
и нередко поделом. —

больше ничего не скажет,
как цветные леденцы,
окна маленькие лижет,
и кусается свинцом.

зажигаются огни:
окнам маленьким щекотно,
и от этого они

• выставляют, как щиты,
• плотно тканные полотна,
• избегают темноты.

в мире стало малолюдно,
лишь распяленные пятна
проплывают иногда,
называются зонты,

• разжимаются охотно
• и сжимаются обратно.

Марианна Гейде.