все московские кинокритики,
которые ходят на показ
новых фильмов
для прессы
знают компанию людей,
которых они сами же называют
«шизокиноманы»;
это такие неопрятные диковатые
мужики,
полусумасшедшие
лет пятидесяти-шестидесяти
которые ходят
на все новые фильмы;
они каким-то образом узнают
о бесплатных пресс-показах,
а иногда аккредитовываются
от каких-нибудь заштатных
изданий;
они снобы;
однажды
я стоял около Музея кино,
и они стояли рядом и обсуждали программу
московского кинофестиваля,
и в какой-то момент
попытались
меня тоже вовлечь
в это обсуждение,
но я, слава богу,
быстро отошёл в сторонку;
тогда я и увидел их
их в первый раз;
у всех этих людей
есть клички, которые им дали за глаза
кинокритики;
одного из них зовут «Бегемот»
недавно, идя в кинотеатр «Иллюзион»
я услышал от одного кинокритика: «О,
Бегемот попиздовал»;
говорят, Бегемот
подрабатывает натурщиком в Суриковском Институте,
в тот день в кино Бегемот вёл себя очень возбуждённо,
вскакивал с места, бежал
к билетёрше и кричал:
«Позор, позор, где головы!?
Позор!
Бардак!!!»
(как мне потом объяснили,
он имел в виду, что проектор немного косо направлен
и поэтому срезана верхняя часть кадра)
а где-то на середине фильма
(как рассказал мне потом один кинокритик,
сидевший рядом с ним)
он заснул и начал очень громко храпеть
(я понимаю, почему это произошло,
со мной такое тоже
время от времени происходит –
чем сильнее фильм захватывает меня
тем больше хочется спать – реакция
слабой, утончённой психики
на триумф искусства)
так вот, заснул и начал громко храпеть.
есть ещё некто Онанист;
есть ещё человек
по имени Жаба,
но я ничего не знаю
про него;
есть «Гитлер»,
который, кажется, преподаёт в Институте культуры
(колорит этой компании, конечно, в том,
что в неё входят люди, имеющие разный социальный статус –
от настоящих, что называется, подонков общества
до вполне социализированных людей – преподавателя, например,
однако все они имеют одинаковый внешний вид, а главное, запах)
…
- Онанист всегда ходил
с портфелем из крокодиловой кожи,
из которого доставал ручку и что-то записывал
во время фильма, - однажды
какая-то билетёрша
сказала ему что-то пренебрежительное
по поводу его портфеля; - он пытался возражать,
но она, по-видимому,
окончательно добила его
каким-то ещё одним злобным выпадом, - с тех пор
он начал сдавать –
осунулся,
стал появляться на фильмах и пресс-показах
чуть реже
и мог уже
прийти без портфеля; - один кинокритик недавно сказал мне,
что Онанист умер.
это всё очень интересно
у меня есть что обо всём об этом сказать
я очень симпатизирую
этим киноманам
я вижу, что это какие-то полуживые (пожилые) духи искусства,
я вижу, что это какие-то проклятые живые души
для меня в этих людях одновременно сконцентрировано
всё самое болезненное,
что есть в искусстве и около него:
- фанатизм,
- снобизм,
- одержимость
- смешное, ни на чём не основанное
ощущение какой-то добродетели, - единения
- или
- превосходства;
мне действительно кажется,
что это какие-то
болезненные полуживые духи искусства
разговаривающие междометьями
искусство это ни то, ни сё
искусство это ни то ни сё и не это
искусство это скандал в партере
искусство это уже совсем непонятно что
искусство это во всяком случае не верлен с рембо
в бельгийской таверне
наверняка, искусство – это жена, активно не разделяющая
твоих увлечений, это твой сынок –
бесчувственный дуралей, ублюдок
(я помню,
что
у одного моего приятеля в детстве
на стене в его комнате было крупно написано ручкой: «ОТЕЦ – СОБАКА»)
вот, вот, приблизительно так оно, я думаю, и бывает:
- искусство это шум, лай, вой,
плач и матерщина в передней; - вполне возможно что искусство это вообще непонятно что
- я думаю, искусство это скандал в партере
эти шизокиноманы напоминают мне иногда
безумных спекулянтов-филателистов,
у которых я, бывало, в детстве покупал марки,
в них также есть что-то
от пожилых футбольных болельщиков –
в общем, я думаю, это такой прекрасный ностальгический тип, трагический,
носители отживающего темперамента,
шизокиноманы –
предчувствующие
небывалый упадок душ
и падение температуры.
Кирилл Медведев.